Оригинал взят у kolybanov в Динамика рукотворного кризиса

Не только мировая экономика, но и все современное человечество находится в состоянии глубочайшего кризиса: перехода в некое качественно новое состояние.
Хочется верить, что оно будет равновесным и относительно стабильным, но опыт последней четверти века заставляет заподозрить коренное изменение самого понятия «стабильность», сводящееся на практике лишь к постоянству все более разнообразных изменений.
Самый очевидный, самый наглядный (но отнюдь не единственный и вовсе не обязательно главный) фактор, преобразующий нашу жизнь, - смена технологического базиса: переход от индустриальных технологий к постиндустриальным (на первом этапе информационным, а затем, возможно, биологическим). При этом, помимо широко популяризуемых и ставших благодаря этому уже традиционными новых технологий (сланцевые и 3D-печать), в соответствии с прогнозами ИПРОГа еще конца 90-х годов бурно развиваются принципиально отличающиеся от обычных технологий классы метатехнологий (использование которых лишает возможности конкурировать с их разработчиком) и технологий high-hume (направленных на изменение человека), социальное воздействие которых, по меньшей мере, нетривиально.
В результате драматически меняются даже те параметры общества и действующей в нем личности, которые многие исследователи привыкли считать объективно обусловленными константами.
Меняется не только характер действия и соотношение значимости различных факторов – меняются сами эти факторы (на всех уровнях, от семьи до надгосударственной конкуренции), во многом трансформируется и облик человечества.
Несмотря на высочайшую степень неопределенности, многие параметры нашего будущего представляются понятными и заслуживают скорейшего объединения в единую систему. Эта грандиозная задача – главное, что предстоит сделать общественным наукам в ближайшие годы. Но, чтобы приступить к этой волнующей работе, представляется необходимым определить и хотя бы бегло описать наиболее важные, «узловые» зоны неопределенности и сформулировать вопросы, ответы на которых будут иметь наибольшее как теоретическое (для познания наиболее вероятного будущего), так и практическое (для подготовки к нему) значение.
Постановка этих вопросов автоматически становится и планом наиболее перспективных исследований в сфере общественных наук, - по крайней мере, на их первом, начинающемся в настоящее время этапе.

( Read more... )

Источник

Судьба левой идеи в постиндустриальном мире: почему ее влияние не растет по мере усиления несправедливости? - Персональный сайт Михаила Делягина

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, д.э.н., главный редактор журнала «Свободная мысль», ведущий заседания:

Глобализация и порождаемый ею кризис мировой экономики качественно усиливает несправедливость общественного устройства. Неравенство переходит в беспрецедентную социальную поляризацию, монополизм уничтожает конкуренцию и лишает возможности прогресса целые народы, уровень жизни даже в развитых странах резко снижается на глазах нынешнего поколения, «средний класс» размывается и беднеет, социальные гарантии отменяются, глобальные монополии уже без всякого стеснения контролируют правительства и правят народами в своих интересах, опираясь на ложь и репрессии.

Террор и обман стали нормой не только внешней, но и внутренней политики развитых «демократических» стран.

Даже в экономически успешных странах вместо еще недавно воспеваемого «креативного класса», с которым связывались надежды на обретение новой социальной гармонии, растет слой «нового опасного класса», - так называемого «прекариата», лишенного всякой уверенности в завтрашнем дне и жизненных перспектив.

Капитализм наглядно исчерпал себя и находится в тупике, что закономерно вызывает огромный рост интереса к работам классиков, теоретиков и практиков марксизма, а также выходу на авансцену политической жизни качественно новых левых партий. Однако это парадоксальным образом не сопровождается политическими успехами левых: их достижения на местном уровне не ведут к значимым победам в национальной политике. Когда же они приходят к власти, то скорее в качестве патриотов, а не левых (как в Греции), а если и в качестве левых (как в Латинской Америке), им не удается построить новое общество, и они довольствуются простым смягчением пороков капитализма.

Данный парадокс требует подробного анализа, так как импотенция современных левых производит впечатление исчерпанности и бесперспективности левой идеи как таковой, несмотря на весь рост ее популярности.